А вот если знать о «методе» Сергеича, то некоторое обдумывание детской сказки рано или поздно приведёт к не то чтобы детским выводам. То, что «Салтан» вполне годится для проверки на применение «методы», следует из даты его написания – это времена «Домика в Коломне» с тамошним «везде, во всём уж как-нибудь подгадит» (Маврушка  Параше, сиречь, литератор Пушкин императору Николаше).

Вот и надо искать, какую именно нехорошесть в «Салтане» подложил поэт императору, какие именно загадки-золотые орешки разгрызены там затейницей-белкой, какие и где изумруды-результаты явлены и какие скорлупки-детальки рассыпаны.

Уже упомянутая ранее «методная» формула «Салтана» о внебрачном рождении царственного дитяти

-
«Родила царица … неведому зверушку»
-

и есть такой изумруд! Причём в истории российского императорского дома претенденты на позицию неведомой зверушки имеются  как среди императоров:

Павел I  (слух о том, что его настоящим отцом был не Пётр III, а фаворит великой княгини Екатерины граф С.В.Салтыков);
Николай I (слух о том, что его настоящим отцом был не Павел I, а фаворит императрицы Марии Фёдоровны придворный Данила Бабкин);

так и среди многочисленных незаконнорожденных отпрысков типа Алексея Бобринского.

Далее текст «Салтана» можно пошерстить на наличие «скорлупок», на «отблески» которых уже так или иначе натыкалась заинтересованная публика – многочисленные результаты интерент-поисковиков тому свидетельство.

Например, попытаться ответить на вопрос: «Почему у Салтана, Гвидона и Бабарихи есть имена собственные (Лебедь и Черномор – скорее функциональные прозвища, и к тому же для персонажей с заведомо волшебной, небытовой стороны), а у сестёр, включая мать Гвидона (!), нет?»