«А ларчик просто открывался«. (И.А.Крылов)

+++

Впрочем, мне и без крупиц Заславского было очевидно, как понимать пушкинский пастиш.

Просто исходя из написательного тайминга, после тех событий в октябре-ноябре 1836 года Сергеичу так или иначе надо было сообщить, что происходит, преодолевая при этом сверхусиленно бдящую вдоль и поперёк имперскую цензуру. Кому сообщить? Гордым внукам славян в первую очередь. Как сообщить? Ясно, что только применяя свою «методу», и не старыми способами, а в свежем, нестандартном варианте.

А волновать его крутейше могла только одна тема – спецоперация имперской гэбухи, эта как раз-таки «Охота на поэта». И «Свояк» убедительно показывает, что Сергеич про неё откуда-то ведал! Скорее всего через неравнодушного к его таланту Х_рычовского секретаря П.Миллера, который, видать, что-то где-то краем глаза у Х_рыча или Дубельта зацепил и приватно в ушко Пушкину свистнул. Вот почему поэт настаивал на максимально кровавом поединке – знал он, что любой, кто вылупится с противоположной стороны, будет казачком, империей засланным. Ну так и косить эту имперскую шушеру наповал свинцом погорячее! Увы, не сработал его дуэльный стереотип вступать в дело вторым: клиент, нарисовавшийся у другого барьера, стрелял и навскидку великолепно. Но свою порцию русского свинца от тяжелораненного поэта таки получил этот защищённый бронежилеткой и впоследствии награждённый за исполнительский риск лычкой сенатора французский чёрт!

Крупицы (три штуки, две от Заславского, одна от Долинина) лишь поспособствовали гладкости причёски смысла «Свояка».

+++

Как же быть, для начала, с обилием неслучайных (прав Олег Борисыч в первой крупице!), до молекулы, но без какой-либо пользы обсосанных литературоведческими академиками и на них опёршимися несуразностей в тексте пастиша и с самой главной этой бякой в его названии?

Да элементарно, Ватсон, сиречь, доктор Заславский! Обманка это, подколка! Дымовой завесой является практически вся имеющаяся в тексте конкретика, и уж заведомо все те слова, где имеется Д’Арк, да и остальные, со славной девой связанные Орлеанские и прочие напевы. Они не нужны для понимания истинного смысла написанного ни с какого боку, это просто инфо-мусор, специально насыпанный Сергеичем, чтобы запудрить остатки мозга у имперских цензурных церберов.

Поэтому ответ на вопрос «Как быть с нестыковками «Свояка» и прочей, привязанной к ним конкретикой?» таков: это просто надо игнорировать, к примеру, заменить прочерком или символом «***».

Именно на такое предварительное препарирование текста пушкинского пастиша с необходимостью указывает хоть и упомянутый в названии, но не существующий на белом свете свойственник любой незамужней что Жанны, что Анны, что ещё какой Светланы.