…Друг оказался вдруг!…

Таки любители, неравнодушные к творчеству и судьбе Сергеича, симпатично полезнее непомняще-комиссионных пустопорожних «профессионалов»-пушкино»ведов». Поcледние только что и могут или тупить, или врать, или темнить. Ну да всё без толку!

Как бы ни плутала в датах (25-е вместо 26-го января) «могучая пушкинистка – исследовательница» мадам С.Абрамович и ни поливала, к примеру, С.Ласкина с ног до головы сиропом «непрофессионализма» в пушкиноведении, в отношении Вяземского попавшаяся мне одна лишь фраза Ласкина перевешивает все «открытия» мадам Абрамович вкупе с её аллилуйями в адрес князя Педры!

Вот она – эта шикарная цитата из Ласкина («Вокруг дуэли«):

«...среди прочих свидетельств особенно важны письма Василия Андреевича Жуковского и Петра Андреевича Вяземского, написанные А. X. Бенкендорфу в те трагические дни — это был их отчет на запрос полиции«.

Итак, шеф имперской госбезопасности (это что николаевское 3-е Отделение, что большевистское ГПУ, что гитлеровская гестапа, что советский КГБ, что российская ФСБ – по сути одна малина, поскольку сходные задачи решаются) получает отчёт клиента в ответ на свой запрос.

[Когда последний раз Вам, уважаемый читатель, Федеральная Служба Безопасности направляла запрос и требовала отчёт, а? - idohturov]

Пребывая есмь в курсах о возможных обязанностях завербованного гэбухой сексотрудника и исходя из достоверности цитаты С.Ласкина, можно положительно заявить:

Князь Пётр Андреевич Вяземский

был жандармским сексотом!

Напрасно поэтому недоумевает т-щ Лотман Ю. в своём выступлении «Аутсайдер пушкинской эпохи«: «Вяземский же, скинув плащ романтического бунтаря, как-то вдруг совершенно естественно оказался в мундире николаевского вельможи».

Ибо хоть и в плаще бунтаря расхаживал по салонам князь ПедрА, но исподнее бельишко у него было голубое,  от конторы Бенкендорфа!