Вот вам для плезиру свежайший образчик этой непомнящей вацурщины от некоего мсье Вогмана:
Учреждение Российской Академии наук
Институт мировой литературы имени А. М. Горького
Издание осуществлено при финансовой поддержке
Российского фонда фундаментальных исследований
по проекту № 19-112-40003,
не подлежит продаже
В 61 Вогман В. М.
Пушкин и Николай I. Исследование и материалы. — СПб. : Нестор-История,
2019. — 260 с.
Регалий, как очевидно, у этого Вогмановского опуса от 2019 г. – девать некуда, весь титульный лист увешан. И претензий, в том числе на научность-объективность, – не меньше: «В настоящей монографии взаимоотношения Пушкина и императора Николая I рассматриваются исключительно на документальной основе«.
Оттуда же:
«Дабы не нарушить объективно-документальный [! - ИД] характер работы, воспоминания современников не используются или используются только в самых исключительныхслучаях и при условии, что сведения мемуариста получены из первых рук.
Извлечения из писем и дневников, приводимые в приложениях, снабжены необходимыми комментариями.
Авторский текст представляет собой результат нового историко-литературного исследования на заявленную тему и дает, кроме прочего, общий фон событий за весь обозначенный период времени, насколько это необходимо для пояснения публикуемых документальных материалов«.
Увы мусье Вогману В.М.! Не на псевдодокументальной основе (а все эти письма-мемуары – оне, как водится, или очередным Бенкендорфом нацарапаны, или очередной непомнящей комиссией отредактированы, очередным госцензором прочёсаны и очередной типографией на очередной МалоАрнаутской Лубянке отштампованы, и цель их одна – замолчать или скрыть истину!) надо педалить тему «Пушкин и Николай», а вникать в творения Александра Сергеевича собственным умом-разумом!
Как были в лучшем случае тупыми все эти официоз-литературоведы на гос-зарплате, что Писаревы-Белинские и прочие Брюсовы до времён исторического материализма, что непомнящие вацуры после, так и останутся навеки!
Этот нонешний конкретный литературоведческий мусья Вогман не сильно лучше:
«…возвратимся к «Стансам» — они явились несколько отсроченным результатом того впечатления, которое произвел на Пушкина Николай I во время встречи в Чудово монастыре 8 сентября 1826 года, когда поэт был очарован великодушием и простотой поведения монарха, обладавшего, по воспоминаниям современников, хорошими артистическими данными. Это «очарование» сохранялось долго, чуть ли не до 1833 года«.
«Был очарован» царской персоной чуть ли не до 1833 года, говорите? А «уж как-нибудь подгадит» Параше-Николаше в «Домике» от 1830 г. не хотите учесть? А «у нас война» и «моему озлобленному взору приятно было б пламя» оттуда же никак не в заявленную тему? А про братца-любителя русской словесности в Предисловии к «Повестям Белкина» (1830) тоже не в курсе? И ни бум-бум хотя бы про «неведому зверушку, царицей рождённую в ночь» (1828-1831), поскольку незаконнорожденный военный инженер Германн из «Пиковой дамы» и Евгений из «Медного Всадника» (1833) – не для средних умов?
[По "Стансам" мы ещё пройдёмся.]
Так что очередная туфта это «новое историко-литературное исследование» от очередного за деньги Российского фонда фундаментальных исследований литературоведа, и цена ему – две копейки.
И те надлежат лишь за чужой шерсти клок – занятную цитату из жандармского рапорта от 1837 г.: «Пушкин соединял в себе два отдельные существа: он был великий поэт и великий либерал, ненавистник всякой власти. Осыпанный благодеяниями Государя он, однако же, до самого конца жизни не изменился в своих правилах, а только в последние годы стал осторожнее в изъявлении оных».
Вот она где – истина! В жандармском рапорте!
Комментарии