Но я, поверь, – историк не придворный…
Если с дипломно-рогоносной шуткой – Борхом – всё понятно, то с оставшимся – назначением Сергеича историографом – до сего времени дело было швах, по-крупному ежели. Покажем это опять огнём по «своим», и опять на раз-два-три (благо поиск по тексту с помощью CTRL+F «историограф» не сложен).
[Ошибки "несвоего" Лисунова (Пушкин - историограф империи и его "Таким образом, пасквиль намекал, что и камерюнкерство, и ссуды, и звание «историографа» — всё это оплачено Пушкиным тою же ценою, что и благоденствие Нарышкина") - это всё, не считая текста диплома, что в его "Судном деле" имеется по "историографу".]
Начнём с «Гения и злодейства» Королёва.
«Ейн»-ом от него выступит просто сам диплом (и «7-й конверт» и опечатку «Брох» в нижеследующей цитате замнём для ясности):
«Пушкин получил по городской почте седьмой конверт, где и помещался оригинал диплома Ордена Рогоносцев: «Кавалеры первой степени, командоры и рыцари светлейшего Ордена Рогоносцев, собравшись в великий капитул под председательством высокопочтенного Великого Магистра Ордена его превосходительства Д.Л.Нарышкина, единогласно избрали г-на Александра Пушкина заместителем Великого Магистра Ордена Рогоносцев и историографом Ордена. Непременный секретарь: граф И.Брох»».
А вот эмоцухи Королёва – неожиданная для него и почему-то трезвая «Цвей»:
«...наш внутренний слух притягивает один явно пушкинский оборот языка – в неожиданном назначении рогоносца – историографом ордена. Вот уж этого в венских образчиках, которые вошли в петербургскую моду злобы… В этом месте ломаный язык пасквиля вдруг трезвеет. Смею думать, что здесь вновь виден пушкинский коготь«.
и температурно-вопросительная «Дрей»:
«Ведь само назначение жертвы одновременно и вторым лицом Ордена (коадъютором) и его первым историографом все-таки несколько смягчает температуру оскорбления; спросим себя: стал бы учитывать эту щекотку самолюбия истинный Враг Пушкина?»
(а более у Королёва с «историографом» ничего нет)
- с очевидностью показывают, что Королёву просто нечего сказать вразумительного, чего делает словосочетание «историограф Ордена» в цитируемом им тексте диплома!
У «чемпиона» Н.Петракова слово «историограф» в «Пушкин целился в царя. Царь, поэт и Натали» встречается 27 раз (сказывается академический подход!), есть даже эссе (то, что тупое, видно по названию) «Отвергнутый историограф России», а всё впустую. Не дано было эконом-академику постичь, в чём же Сергеич историограф!
«Ейн» от Петракова:
«Я уверен, что содержательная, смысловая структура текста диплома с головой выдает его автора. Первое: прямое включение императора в «рогоносную интригу». Второе: использование для обличения императора «историографии», т.е. аналогии из интимной жизни его старшего брата. Третье: для подчеркивания аморальности поведения императорской семьи (императрица, конечно, была в курсе «интима своего супруга» на стороне) введение в контекст диплома известного своей извращенностью И. Борха. Все это в совокупности мог создать только Пушкин.»
Увы, эта цитата с головой выдаёт только то, что не «сечёт» Петраков по теме, а в совокупности лишь только услышал звон пушкинского колокола, пропустив мелодию мимо ушей.
«Цвей» от Петракова:
«Аноним…назначает поэта еще и историографом ордена рогоносцев. Момент крайне интересный, если учесть, что Пушкин долгие годы мечтал официально занять место историографа Российской империи. Иными словами, стать преемником Карамзина. Как известно, Николай I поначалу благосклонно относился к историческим изысканиям Пушкина: допустил в архивы, по сути профинансировал издание «Истории пугачевского бунта», поощрял работу над «Историей Петра Великого». Однако со временем по ряду причин царь довольно резко переменил свою позицию».
Мало того, что эта вторая цитата по ряду причин пустопорожняя есть, крайне интересно, что она и неверна по сути. И благоволил, и финансировал Николай-1 расходы Пушкина из-за его жены, и «я, поверь, – историк не придворный«.
«Дрей» от Петракова:
«Вот, собственно, почти вся история о несостоявшемся великом историографе России Александре Сергеевиче Пушкине. Хотя упоминание историографа есть в анонимном дипломе, который послужил поводом дуэли и гибели поэта. «Полные кавалеры, командоры и кавалеры светлейшего ордена всех рогоносцев… единодушно избрали г-на Александра Пушкина коадъютором великого магистра ордена всех рогоносцев и историографом Ордена».
Вот куда спустили историка не придворного! Вот где открываются глубокие корни подлинной причины устранения поэта из жизни.»
Если что в этой мысли и открывается, так это не только недалёкость эконом-академика в постижении «историографии» Пушкина, маскируемая куда-спущенной туфтой про «глубокие корни подлинной причины». Судил бы ты, дружок, не свыше сапога!
Сразу скажу, что у В.Козаровецкого про «историографа» мало что имеется (как и у Королёва), хотя именно он ближе всего подошёл к истинному смыслу «историографичности» творчества Сергеича. В его в книге «Тайна Пушкина. «Диплом рогоносца» и другие мистификации» слово «историограф» встречается всего 3 (!) раза, первый из которых -»Ейн» – в цитате от Щёголева:
«Нарышкин – великий магистр ордена рогоносцев – стал рогоносцем по милости императора Александра, пошел, так сказать, по царственной линии, – писал П.Е.Щеголев в книге “Дуэль и смерть Пушкина”. – И первую главу в истории рогоносцев историограф должен был начать с императора Александра. Начать… а продолжать?
Мне думается, составитель диплома и продолжения хотел бы тоже по царственной линии. Если достопочтенный великий магистр был обижен в своей семейной чести монархом (Александром I. – В.К.), то его коадъютору, его помощнику г-ну Александру Пушкину, историографу ордена, кто нанес такую же обиду, кто сделал его рогоносцем?.. Не в императора ли Николая метил составитель пасквиля?»
Увы, не понимает В.Козаровецкий вслед за Щёголевым мысли Лисунова, что «намёк на царя», содержащийся в анонимке, нисколько не обижал и не унижал достоинства поэта как светского человека. Это раз. И Александр-1 был отнюдь не первым царём-королём-императором в истории, у кого были любовницы, – начинай хоть с царя Гороха! Это два.
«Цвей» от Козаровецкого:
«Да, несомненно, Пушкин сам написал этот «диплом», которым не только бросил вызов царю, но и объявил себя историографом масонского ордена в России, тем самым предложив будущим исследователям его стихов и жизни всерьез отнестись к проявлениям масонского символизма в его поэзии…»
Ой, не туда понесло уважаемого Козаровецкого с его «масонизмом», ну как же так! Не про циркули с треугольниками «графил» непридворный историк Сергеич в своих стихах, а например, про выявленные Козаровецким же в теме «Гавриилиады» описания любовных приключений обитателей императорского двора!
«Дрей» от Козаровецкого (впрочем, эта его мысль уже упоминалась):
«…точно вставив три фамилии, добавив всего два слова – «историографом Ордена» – и запечатав конверт сделанной по его заказу печатью) Пушкин превратил «типовой» диплом в уникальный по емкости и многозначности документ, связав в нем в один узел сразу несколько тайн и оставив нам ключи для отгадки…»
Да бросьте Вы, Владимир! Пустое это всё – все эти Ваши ёмкие узлы, многозначные ключи и прочие связанные тайны!
Жёны Нарышкина, Пушкина, Борха были императорскими любовницами, и истории про это и не только про это Пушкиным не только написаны или могут быть написаны, но и опубликованы или могут быть опубликованы.
Вот и всё, что глаголет нам этот диплом!
Комментарии