А что же можно выжать из безымянности трёх сестриц?
Почему только две из них вместо имени получили от Сергеича профессиональную ориентацию и причём именно ткачихи и поварихи, а не купчихи и портнихи? Почему третья сестра осталась и без этого? Прясть-то она умеет как минимум.
В отношении двух сестёр дело обстоит вполне логично – Салтан назначает им род занятий по способностям, в соответствии с подслушанным. Всё на этом? Почти. Некая прибавка повляется, если вспомнить про французскую кухню, как, например, в «Евгении Онегине»:
…И трюфли, роскошь юных лет,
Французской кухни лучший цвет…
а заодно про другое устойчивое и тоже профессионального плана словосочетание – английское сукно.
Тогда если с ткачихой сопоставить Англию, а с поварихой – Францию, то что же остаётся умолчанного Пушкиным, но тогдашнего крупноевропейского для третьей сестры?
Германия!
А поскольку государева жена не есть профессия, то имеется единственное основание для увязки третьей сестры с Германией – происхождение. Следовательно, сёстры – немки!
С персоной Бабарихи связана и явная многосмысленность. Нигде в тексте сказки стопроцентно не утверждается, что она – мать Салтана. И поэтому сватьёй она может быть как в ту, так и в другую сторону, а с учётом второго значения слова «сватья» ничто не мешает ей быть и царской свахой!
Деятельное участие Бабарихи в устроении браков царского уровня подтверждается, например, её осведомлённостью о существовании прекрасной заморской царевны, с очевидностью кандидатки в такие невесты:
Повариха и ткачиха
Ни гугу – но Бабариха
Усмехнувшись говорит:
«Кто нас этим удивит?
Люди из моря выходят
И себе дозором бродят!
Правду ль бают или лгут,
Дива я не вижу тут.
В свете есть такие ль дива?
Вот идет молва правдива:
За морем царевна есть,
Что не можно глаз отвесть;
Днем свет божий затмевает,
Ночью землю освещает,
Месяц под косой блестит,
А во лбу звезда горит.
А сама-то величава,
Выплывает, будто пава;
А как речь-то говорит,
Словно реченька журчит.
Молвить можно справедливо,
Это диво, так уж диво».
То, что Бабариха по меньшей мере сваха, можно ещё заключить и из самого начала сказки.
Ведь что делает Салтан у терема, где сидят за пряжей три сестры? Не просто стоит-подслушивает-подглядывает, а выбирает невесту! Да и слова самих сестриц подтверждают, что на самом деле они прибыли на смотрины: «Кабы я была царица…»
Кто бы это мог учинить для Салтана этот кастинг? Бабариха, больше некому. Недаром она сватья.
Уже отмечалось, что «взрослых» прочтений «Сказки о царе Салтане» имеется предостаточно, причём авторы их в большинстве своём отнюдь не проф-пушкинисты. Однако все попытки интересантов пушкинского творчества выстроить из данностей «Салтана» некий цельный конструкт на историческую тему приводят к мало что нестыковкам с реалиями, но и к появлению совсем уж фантасмагорических элементов.
Заранее должно быть ясно, что если бы под сказочным покрывалом «Салтана» изображалась какая-либо реальная история из жизни Росимперии, то она была бы вскрыта цензорами. Общеизвестен запрет Николая относительно любых публикаций на царско-исторические темы, наверняка находившийся в приоритете у цензуры, к тому же ещё и многоступенчатой персонально для Пушкина.
Поэтому если и выложил Сергеич в «Салтане» нечто имперско-историографическое, как раз-таки те кучки золотых скорлупок от белки-затейницы, то это должна быть своего рода мозаичная информация, причём доводимая для любопытного читателя не только через явно высказанное, но и через умолчанное. Явно высказываемое может к тому же быть затейным – иметь дополнительную защиту от цензуры ввиду двусмысленности, направляющей проверку на отвлекающую внимание линию.
Та часть вопроса в конце предыдущей заметки насчёт имён собственных подразумевает с виду несложный ответ: эта троица - Бабариха, Салтан и Гвидон – одного поля ягоды в бытовом, несказочном плане ежели. Вполне вероятная по тексту общность их в плане родственности озвучена, к примеру, ранее процитированной Еськовой Н.А. – это мать, сын и внук.
Но есть между этими персонажами и неочевидная общность, а именно одноранговость их, так сказать, должностных позиций. Гвидон на равных не только шлёт через корабельщиков Салтану поклоны, но даже пеняет ему. Многими отмечена и придворная непростота Бабарихи, в частности, свобода её слова перед лицом царя Салтана. Также ясно, что в эпизоде
А ткачиха с поварихой,
С сватьей бабой Бабарихой,
Извести ее хотят,
Перенять гонца велят…
повелевает именно Бабариха, а вовсе не заведующая кухней или старшая ткачиха.
Так что если какая должность и прилична Бабарихе, то это позиция сродни главноначальной, царско-императорской.
А вот если знать о «методе» Сергеича, то некоторое обдумывание детской сказки рано или поздно приведёт к не то чтобы детским выводам. То, что «Салтан» вполне годится для проверки на применение «методы», следует из даты его написания – это времена «Домика в Коломне» с тамошним «везде, во всём уж как-нибудь подгадит» (Маврушка Параше, сиречь, литератор Пушкин императору Николаше).
Вот и надо искать, какую именно нехорошесть в «Салтане» подложил поэт императору, какие именно загадки-золотые орешки разгрызены там затейницей-белкой, какие и где изумруды-результаты явлены и какие скорлупки-детальки рассыпаны.
Уже упомянутая ранее «методная» формула «Салтана» о внебрачном рождении царственного дитяти
-
«Родила царица … неведому зверушку»
-
и есть такой изумруд! Причём в истории российского императорского дома претенденты на позицию неведомой зверушки имеются как среди императоров:
Павел I (слух о том, что его настоящим отцом был не Пётр III, а фаворит великой княгини Екатерины граф С.В.Салтыков);
Николай I (слух о том, что его настоящим отцом был не Павел I, а фаворит императрицы Марии Фёдоровны придворный Данила Бабкин);
так и среди многочисленных незаконнорожденных отпрысков типа Алексея Бобринского.
Далее текст «Салтана» можно пошерстить на наличие «скорлупок», на «отблески» которых уже так или иначе натыкалась заинтересованная публика – многочисленные результаты интерент-поисковиков тому свидетельство.
Например, попытаться ответить на вопрос: «Почему у Салтана, Гвидона и Бабарихи есть имена собственные (Лебедь и Черномор – скорее функциональные прозвища, и к тому же для персонажей с заведомо волшебной, небытовой стороны), а у сестёр, включая мать Гвидона (!), нет?»
Мысль о необходимости прочтения «Сказки о царе Салтане» по-взрослому оказалась далеко не нова. Любой интернет-поисковик покажет, что интересантов открыть в этом творении Сергеича что-нибудь этакое и внести тем самым посильную лепту в понимание произведения имеется изрядное количество.
Минимальное, к чему при этом стремится любопытная публика, – установить более-менее твёрдо бытовую канву сказки. Например, ответить на вопрос «Кто такая Бабариха?»
То, что однозначно чёткого ответа в выдаваемых поисковиком ссылках найти не удастся, свидетельствует нижеследующая выдержка из публикации некоей Н.А. Еськовой:
<<<
ТАК КТО ЖЕ ОНА ТАКАЯ — СВАТЬЯ БАБА БАБАРИХА?
Ответ на этот вопрос дается в моей заметке, напечатанной дважды в юбилейном 1999 г.; она вошла в мою маленькую книжку «Хорошо ли мы знаем Пушкина?» и в серию заметок под общим названием «Уроки медленного чтения» в сборнике «Тайны пушкинского слова». Хочу с опозданием ответить на неубедительную критику моей заметки, содержащуюся в рецензии М. Строганова на этот сборник (Новое литературное обозрение. 2000. № 46. С. 428—429).
Я руководствовалась сведениями, которые содержатся в пушкинской сказке, а именно:
а) Бабариха — сватья сестер царицы;
б) она бабушка Гвидона.
На основании этих данных, на мой взгляд, следует однозначный вывод: Бабариха — мать царя Салтана.
Мой критик признает, что «сватья Бабариха названа в “Сказке о царе Салтане” “бабушкой” Гвидона» — именно так, в кавычках; дальше он поясняет, что «бабушкой может быть названа любая женщина соответствующего возраста». Да, это слово и в самом деле часто употребляется недостаточно интеллигентными людьми как обращение к немолодой женщине, но в сказке Пушкина сказано ясно:
…Но жалеет он очей
Старой бабушки своей.
Еще удивительнее предположение автора рецензии, что Бабариха «может быть сватьей не только для ткачихи и поварихи, но и для царя Салтана…
>>>
А вот сравнительно свежая от 27-12-2021 заметка на ту же тему «Ай да, Пушкин! Ай да… любитель загадок! Ищем «сватью бабу Бабариху»» не только копает глубины словарей по этимологии и этнографии, но и максималистски пробует выйти в политические сферы:
<<<
Но Пушкин на то и Пушкин, этакий «сукин сын»! Вполне мог сказкой нарисовать глубокомысленный политический памфлет, используя многочисленные сплетни вокруг императорской семьи, начиная с непростых отношений Екатерины Великой и Павла. Князь Гвидон — Александр I Благословенный, его матушка — милая, всенародно любимая вдовствующая императрица Мария Фёдоровна (жена Павла I)…
>>>
Однако, после этого предположительного заявления автора «Пушкин вполне мог нарисовать» относиться всерьёз к дальнейшему «…Тогда разберём политические намёки Пушкина через персонажей сказки. Глубокая невежественность и суеверия народа (полуязыческая баба Бабариха) вынуждено принимаются царём Салтаном (Николаем I)…» с очевидностью не стоит не только из-за отсутствия элементарной уверенности в том, что же такое нарисовал в «Салтане» Сергеич, но и нескладности озвучиваемого результата «Салтан (Николай I) / Гвидон Салтанович (Александр I)»: Салтан Гвидону отец, а Николай с Александром – братья.
Тем не менее, вышеуказанные примеры показывают, что публика таки чувствует некий «дым», сиречь, некую совсем не сказочную информационную нагруженность в детской сказке (для трёхлетних, как указывается в современных аннотациях). Однако в попытках выйти на «огонь», т.е. высказаться достаточно определённо, внятные достижения отсутствуют.
Действительно, не только для детей написана «Сказка о царе Салтане», которая необычна уже лишь по одному названию:
Царь – он Салтан, царевна – она Лебедь, а Гвидон-то зачем Салтанович? Зачем обозначен с отчеством, если выше и так сказано, что он сын Салтана? Странно.
А может, он сын только по паспорту? И совсем не Салтанович?
+++
Сухой остаток от этой капли – читать надо сказки Сергеича заново. По-взрослому.
Знайте, Вот что не безделка…
Конкретно эта капелька была высвечена в беседе замечанием пытливого слушателя вслед за моим рассказом о странностях белки из «Сказки о царе Салтане» и о том, что под этой затейницей Сергеич изобразил себя.
Ремарка собеседника, которая была буквальной цитатой всего лишь одной «салтанной» строчки
<<< Слуги белку стерегут…>>>
, пришлась точно ко двору «Охоты на поэта».
Она показывает, что Пушкин знал про учреждённый над ним тайный надзор. Его именно стерегли. Это раз. Любая иллюстрация к «Салтану» с белкой должна изображать стражу. Это два. К примеру, следующая картинка
неверна: дьяк-учётчик есть, но никто белку не стережёт.
Равно как неверны большинство аннотаций и к этой, и к другим сказкам Пушкина,
гласящих «Для детей до трёх лет». Не только для детей. Это три.
Шикарный солонец нарисовался походу:
Жалко, что далеко от проезжей дороги. Ну очень далеко.
По первоснежью зверушка поначалу тихарится, привыкает:
Этот конкретный снежок выпал неубедительно – даже папортник не особо пригнулся.
Вид на лесной буерак:
Вообще, сухие сучья – это неприятно, а сухие сучья хвои – местами даже и опасно: и одежда порвётся, и сапог проколется, к примеру.
[Продолжение давней серии "My ways" - это картинки из леса, привлёкшие так или иначе моё внимание -idohturov ]
Медведи – налево, лоси – направо:
Но лось – сначала, а медведь – потом.
Финальная в моменте заметка, посвящённая кабану
, касается его следов косвенно:
, но приятственно с точки зрения «отоваривания» лицензии.
ПС
«Следы» кабанчокса в виде кусочков ливера были упакованы сотрудницей госсанэпидназора в номерной гермопакет.
Благодаря свежести добычи никакие костные образцы не понадобились.
Имеется ещё один класс кабаньих следов – по грязи около заболоченных участков:
Летом отметины-лёжки кабанчокса в грязи попадаются не только там, где есть болота, но просто возле больших луж. Например, на лесных дорогах, которые могут долго просыхать из-за тени от листвы.
Любопытная кабанчиковая лёжка попалась по большому снегу:
До земли кабанчокс докапываться не стал, а просто обкусал близлежащие ветки
и приспособил их в качестве подстилки.
Подкормка жёлудем может интересовать кабана и по малоснежью:
Судя по взбодрённой зверушками площади жировки – урожай с конкретно этого дуба был и шикарный, и вкусный.
Лёжку кабанчокс устраивает в максимально безопасном месте:
Эта конкретная находилась несколько ниже верхушки небольшой горки, и чтобы добраться, надо было преодолеть не только крутой склон, но и завалы из сухой хвои и прочие барьеры, образованные согнувшимся под снегом липняком или орешником. Пока пропыхтишь всё это лыжами, зверушка всяко чухнёт и благополучно смоется.
Но не жёлудем единым жив по снежной поре кабанчок. Время от времени он посещает долки-ручейки там, где рельеф выдавливает воду:
Как правило, такие места сродни болотистым, и поэтому не замерзают при умеренном морозе.
Зверушку здесь интересует не грязь, а шанс откопать корешки лесных растений (следующее фото сделано по предснежью):
То, что запасает себе впрок лесная травка-муравка, вполне годится на зуб кабанчоксу в период авитаминоза.
В поисках как бы чего по снежному времени поесть кабану приходится иногда идти на «стахановские» меры:
Двустволка на нижеследующей фотографии помещена исключительно для демонстрации объёма трудозатрат,
совершаемых зверушкой при откапывании желудей из-под толщи снега.
Нижеследующий инфоблок имеет к кабаньим следам опосредованное отношение:
А вот к кабану – самое непосредственное, потому как у охотника без этой бумажки проблемы возникают «рашкины».
В пересчёте на месяц кабанчковая лицензия – самая дешёвая из крупнофигуристых.
При потеплении снег подтаивает, и в случае ночного заморозка на поверхности образуется наст. Если после плюсового дня мороз ночью ударяет несильно, то наст тонкий, и, проламывая его при перемещениях, кабанчок может поранить ноги о заледеневшую кромку. На это указывают кровяные пятна на следу:
В целом, по такому насту непросто ходить и охотнику – лыжа проваливается, и плёнка наста тормозит движение.
Также обычно в такой ситуации ранят свои лапы и охотничьи собаки.
Помёт кабана отличается от лосиных «орешков в шоколаде»:
По форме несколько похоже на заготовки из теста для домашних пельменей, которые нарезаются из тестяной «колбаски», обминаются и обмакиваются в муке.
Когда снега много, то обычно кабанчок идёт по старому следу.
Как вот тут:
Определить направление движения бывает непросто, и иногда приходится гадать ввиду разбитости следа, но не в данном случае – помогают боковые пальцы.
Ширина лыжи – 15 см – показывает, что прошёл вполне симпатичный, достойный внимания клиент.
Как правило, охотник ходит по зверушкину следу.
Но иногда случается, что зверушка идёт по следу охотника:
ПС
Разбитая набитая лыжня – это, вообще-то, засадос. Потому что когда она только прокладывается, то с самого начала выбирается наиболее удобный маршрут, и местами тратится время на пропиливание.
Странное походу попалось место:
Ничего кабаном не вырыто, но всё утоптано в диаметре метров этак 10.
Что тут было? Съезд какой кабаньих депутатов?
А может, и кабанчикова дискотека. Под Луной.
Не всё зверушке по оврагам-буеракам шарохаться, когда-то надо и поспать.
Хвоя – ёлка или пихтушка – идеальный природный зонтик, вот под ней и постельку можно устроить:
А для большей комфортности веточек наложить, чтоб не так холодно и чтоб пролежней не было.
След кабана отличается от лосиного не только меньшим размером, но и характерной приметой – заметно выступающими за общий овал следа ометинами боковых пальцев-пасынков:
Заострение копыта и ометины пасынков помогают определить направление движения зверушки даже для припорошенного следа.
По сравнительно глубокому снегу кабан оставляет за собой траншею:
в отличие от лося, который в таких условиях «чертит», и след которого несколько напоминает лыжню, если смотреть сбоку.
Серию заметок, касательных до следов, оставляемых лесными зверушками, откроет кабан. Благо кабанчикова тема актуальна прямо в моменте – до 1-го марта действительно не закрытое пока ещё разрешение на добычу.
По ходу пьесы нарисовалась пихтушка со свежими (и несвежими) отметинами от кабаньих клыков:
Оказалось, что под этой хвоёй было место ночёвки секача. Клиент утоптал себе снежок, почистил зубы и баиньки. Всё как у людей в лучших домах.
КПЗ #07 – предъантрактная, и тема её – тоже из разряда охоты, но не на поэта фигурально, а на плоды его творческой мысли. На те самые «изумрудцы» из разгрызаемых «салтанно-гвидонной» «белкой» «золотых орешков».
Мне никак не отделаться от мысли, что в конце нижеследующего эпизода из «Сказки о царе Салтане«:
<<<
В синем небе звезды блещут,
В синем море волны хлещут;
Туча по небу идет,
Бочка по морю плывет.
…
И послушалась волна:
Тут же на берег она
Бочку вынесла легонько
И отхлынула тихонько.
Мать с младенцем спасена;
Землю чувствует она.
Но из бочки кто их вынет?
Бог неужто их покинет?
Сын на ножки поднялся,
В дно головкой уперся,
Понатужился немножко:
«Как бы здесь на двор окошко
Нам проделать?» – молвил он,
Вышиб дно и вышел вон.
>>>
Сергеичем написано про акт рождения ребёнка ни много, ни мало. Из, само собой, специфической «бочки» – в чреве матери.
И головкой-то упирается, и именно в дно (в низ бочки!), и «окошко» проделывает, и выходит вон! Рождается!
+++
Зачем этот очевидный намёк понадобился поэту? А чтобы у читателя могла включиться аналогия, я так полагаю. К примеру, вот такая: если в эпизоде со сказочной бочкой можно прочитать про другую вполне реальную «бочку», то и в самой сказке можно и должно вычитать ещё другую, вполне реальную «сказку». Тоже связанную с рождением ребёнка.
Вот эту, например, «от слова до слова«:
«Родила царица в ночь
Не то сына, не то дочь;
Не мышонка, не лягушку,
А неведому зверюшку».
А дальше надо только подумать хорошенько, какая именно реальная царица родила реальную «неведому зверюшку» – ребёнка, и какого именно, и не от реального царя!
ПС1
Последующие заметки будут спорадическими [C'est la vie, увы! - idohturov] и посвящаться всякоразным эпизодам из жизни леса или из охотничьего житья-бытия, и лишь временами прерываться открывающимися по ходу пьесы «КПЗ»-ухами, к примеру, такими, как эта «КПЗ #07: Хитрая бочка«.
ПС2
Время от времени на сайте могут появляться «пустые» постинги исключительно тестового, технического характера.
HAPPY NEW YEAR, DEAR FRIENDS!
Невелика ёлочка-иголочка, но, как говорится, schlecht und klein aber mein.
Финальная в моменте «капля предварительного заключения», выжатая из статьи А.Глассе в комиссионном «Временнике»-1977, – это вопрос (в инфоблоке ниже выделен жирным подчерком):
Ответ на этот шикарный для размышления на тему «Охоты на поэта» вопрос, данный далее Глассе, рояли не играет.
Сам факт наличия такого вопроса рояль играет.
Ну, а мой ответ очевиден: в имперской гэбухе бенкендорфы дали Вяземскому копию. Даром, что ли, радовался князь ПедрА в письме Булгакову, что таки успел до отбытия курьера-генерала Философова сформировать пакетик для доставки брату императора?
Комментарии